Или то, что обещала.
Для Ti Flimmern, про Донни.
Однажды Смитсон спрашивает его, чего ради он всё это делает, и Донни пожимает плечами в недоумении, как будто Юдивич спрашивает, почему птицы летают, а люди ходят.
- Ради шрамов. Ради историй, которые можно будет потом рассказать. Ну, ради отечества, Рузвельт там.
Конечно же, Донни Донновитц врёт. На самом деле Донни всего лишь нравится осознавать, что с парой взмахов его биты человек, ещё минут пять-десять назад живший, дышавший и даже отчаянно вопящий что-то на немецком, прерващается в груду мяса и переломанных костей. Донни осознаёт это с научным любопытством пятилетнего ребёнка. Донни нравится, когда от него что-то зависит.
Если бы он захотел, он бы и Смитсону размозжил череп за такие вопросы.
Мир для Донни прост настолько, насколько мир может быть прост для парня-бейсболиста с окраин Бостона.